Стоял посёлок – нет его, и не осталось ничего
События, произошедшие в посёлке Михизеева Поляна, вот уже 75 лет болью отзываются в сердцах многих людей. И каждый год мы вновь и вновь возвращаемся к этой теме. Как бы далеко в прошлое ни уходили события тех далёких лет, в нашей памяти они будут жить вечно. Накануне этой трагической даты нашему корреспонденту удалось выяснить интересные сведения о Михизеевой Поляне и её жителях.
Есть факты
Александр Полякович, помощник атамана Мостовского районного казачьего общества по воспитательной работе, какое-то время жил в этом лесном посёлке. Факты о трагедии, произошедшей на Михизеевой Поляне, интересовали его всегда.
— В большинстве материалов говорится, что посёлок был стёрт с лица земли и жизнь в нём так и не возродилась, — недоумевает он. — На самом деле после войны Михизееву Поляну восстановили. Там стояли бараки, финские домики, клуб, магазин. В детстве вместе с родителями мы жили там пару лет. А потом семья переехала в станицу Махошевскую. Будучи школьником я не раз встречался с участником этих событий Николаем Копаневым на мероприятиях.
Александр Владимирович говорит, что в некоторых источниках пишут о карателях, ворвавшихся в посёлок 13 ноября 1942 года. Но есть факты, что немцы находились там с августа. К тому времени на Михизеевой Поляне остались только женщины, старики и дети. Им приходилось выполнять приказы оккупантов: пилить лес вручную, изготавливать шпалы.
— Многие обстоятельства трагедии указывают на то, что расстреливали мирных жителей не только немцы, но и полицаи — местные жители, — отмечает Александр Полякович. — Многие из них после войны, отсидев положенное в лагерях, вернулись в родные места. Они жили по соседству с родственниками погибших на Михизеевой Поляне и оправдывались тем, что сами не стреляли, а только охраняли место расстрела. Однако выжившие свидетели говорили обратное и даже называли имена и фамилии. Именно полицаи, по воспоминаниям очевидцев, расстреливали, добивали раненых, жгли дома, грабили имущество.
Свидетели и судьбы
У руководителя школьного музея станицы Махошевской Светланы Литвиновой есть книга В. М. Малкина «От Керчи до Севастополя». В ней упоминается Николай Копанев, один из тех, кто уцелел в тот трагический день. Там говорится, что Николай добровольцем ушёл на фронт, чтобы отомстить фашистам, воевал в миномётной роте.
Светлана Михайловна также рассказала, что до сих пор не удалось установить фамилии 30 человек, расстрелянных на Михизеевой Поляне.
Безымянными для потомков оказались эвакуированные жители Ленинграда, расстрелянные там вместе с михизеевцами, в том числе 11 ребятишек из детского дома, — уточняет она. — Известно только, что они приехали в лесной посёлок вместе с воспитательницей Светланой Александровной.
Кстати, недавно на обелиске, установленном на братской могиле в станице Махошевской, были высечены ещё две фамилии. Это Сатеник Тарасовна и Исаак Акопович Франгуловы. Мать с сыном пришли в посёлок из Лабинска накануне произошедших здесь событий. В городе было голодно, а в посёлке можно было раздобыть продукты и устроиться на работу. Установить факт гибели этих людей там помогли выжившие свидетели трагедии.
Новые имена погибших
Лилия Степанова, кандидат исторических наук, доцент Академии ИМСИТ, в статье «Неизвестные жертвы Кубанской Хатыни» пишет, что невозможно сказать с точностью, сколько человек погибло при расстреле михизеевцев и сколько выжило. Благодаря свидетельствам очевидцев в архивах удалось выяснить, что погибших было больше. Со временем появляются новые факты и новые фамилии.
Недавно выяснилось, что трое эвакуированных ленинградцев всё же избежали расстрела. По счастливой случайности мать с дочерью накануне кровавых событий ушли на хутор Погуляево к знакомым. Мать звали Марией. А имя и фамилию девушки – Павлова Маргарита (Рита) — удалось восстановить по надписи на её фотографии, которая хранилась у одной из жительниц хутора, переписывавшейся с ней после войны. Ещё одна ленинградка спаслась от смерти, накрыв себя грязным свиным корытом, которое каратели не перевернули. Женщины могли бы назвать имена остальных ленинградцев, погибших на Михизеевой Поляне, однако следы этих свидетелей трагедии затерялись.
Выжившая свидетельница расстрела Анна Кузьминична Тисленко (Кузнецова) называла новые имена погибших. По её словам, на Михизеевой Поляне вместе с её мамой были расстреляны не только брат Володя и сестра Зина. На руках мама держала тогда свою самую младшую дочь Любу, родившуюся в сентябре. А рядом с ними стояла двоюродная сестра Зина Каменева, дочь партизана из станицы Новосвободной. Во время оккупации девочка жила в семье Кузнецовых. Но имена этих детей не были включены в списки погибших.
До сих пор неизвестна и фамилия раненого лётчика, приземлившегося на парашюте в окрестностях посёлка и захваченного в плен. Он был выдан немцам полицаями и заколот на виду у всех жителей посёлка штык-ножами. Перед казнью лётчик успел только выкрикнуть своё имя «Александр».
В Государственном архиве РФ сохранились протоколы допросов, которые проводила комиссия по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков на территории Ярославского района. Помимо ленинградцев свидетели называли и другую группу эвакуированных – жителей Севастополя. Они были расстреляны вместе с остальными. Так, по свидетельству Марии Степановны Яковлевой, проживавшей в 1944 году на хуторе Погуляево, на Михизеевой Поляне в годы оккупации находились девять севастопольцев, в том числе и она. Накануне расстрела Мария Степановна вместе с землячкой Александрой Кочурой ушли на хутор, а эвакуированные из Севастополя Вера Кроликова и Мария Аброськина со своими детьми Валентиной и Люсей остались. Остальных севастопольцев Мария Яковлева знала только по именам: Нина, Анна и Шура. Все они погибли во время расстрела.
Сведения об эвакуированных на Михизееву Поляну беженцах, расстрелянных вместе с мирными жителями этого населённого пункта, встречаются и в других протоколах допросов. В роли свидетелей выступают жители соседнего хутора Погуляево, хоронившие погибших под надзором полицейских. Так, Екатерина Егоровна Рябцева, которая жила во время оккупации на Михизеевой Поляне и ушла оттуда за несколько дней до расстрела, упоминала и о четырёх эвакуированных евреях – двух мужчинах и двух женщинах. Она хоронила михизеевцев и своими глазами видела погибших евреев, трупы которых лежали отдельно.
С каждым годом становится всё меньше людей, которые могли бы рассказать о событиях Отечественной войны. Каждое новое свидетельство и каждый новый документ становятся ценнейшими находками, позволяющими восстановить неизвестные имена и факты.
Подготовила Виола Крапивина.
Приглашение на митинг памяти и скорби
13 ноября, в 10 часов, по традиции в станице Махошевской, на месте захоронения останков погибших на Михизеевой Поляне, пройдёт митинг памяти и скорби.
Оставить комментарий