Сегодня
19 марта
Валюта
91.87
99.97

Баба Маша и её дом раздора

История о том, как 87-летняя жительница посёлка Мостовского осталась без жилья и без родственников.

 

Письмо позвало в дорогу

 

Мария Чипурная. Фото: Светлана Бунтури

Наша читательница из посёлка Мостовского Анна Орешникова написала письмо о том, как обошлись с 87-летней старушкой, лишили жилья и, по-видимому, родственников.

Анна Орешникова в один из ноябрьских дней увидела бредущую по дороге старушку. Бабушка (её звали Мария Тихоновна Чипурная) горько плакала. Как выяснилось, после смерти двух её сыновей внучка стала требовать деньги с бабушки и угрожала выгнать её из дому. Бабушка написала заявление в полицию, но меры не приняли. Тем временем внучка повесила на дом объявление о продаже жилья бабушки, избила её и на машине увезла к себе в Шедок. Со словами «Ты всё равно сдохнешь!» она посадила её под замок. Двое суток старушка сидела избитая взаперти без еды и воды. А внучка вместе со своей матерью стала вывозить
вещи из бабушкиного дома. В итоге жильё продали, даже не выписав оттуда хозяйку.

Очнувшись через двое суток, старушка стала звать на помощь. Позвонила знакомому, он вызвал полицию, которая приехала вместе с заместителем главы района Владимиром Богининым. Марию Тихоновну поместили сначала в мостовскую больницу, следом в лабинскую, затем перевезли на лечение в Армавир. Там бабушка находилась четыре месяца. А когда вернулась домой, в нём уже жили чужие люди.

К вечеру, пишет Орешникова, нашлась «добрая» женщина, которая приютила старушку. А утром запросила десять тысяч рублей, при этом кровать поставила во дворе да ещё заставляла управляться по хозяйству. Почему, удивляется автор письма, никто не позаботился о бабушке, не заинтересовался тем, как могли оформить продажу дома вместе с прописанной там бабушкой?

Анна Орешникова забрала её к себе, а позже отвезла в посёлок Узловой, где её приютила старая знакомая Светлана.

Получив это письмо, мы решили встретиться с теми, кто имеет отношение к этой истории. Как и ожидалось, у всех участников этих событий оказалась своя версия происшедшего.

 

 

Версия Марии Чипурной

 

Жила Мария Тихоновна в своём доме в посёлке Мостовском, и всё было нормально до тех пор, пока один за другим не умерли оба её сына. После смерти старшего сына его дочка и внучка бабушки Светлана Вержбицкая решила продать её дом. Но пожилая женщина была против. Тогда в ход пошли сначала уговоры, потом угрозы и даже побои. Как смогли продать дом, Мария Тихоновна не понимает, ведь она не выписывалась оттуда и, как утверждает, не подписывала никаких документов. О том, что её обманули, она узнала, когда на доме появилась надпись «Продаётся». Чтобы пожилая женщина не помешала продаже дома, внучка в ноябре 2017 года забрала её к себе. По утверждению бабушки, кормили её нерегулярно, хотя постель и комната были чистыми. Марию Тихоновну, по её словам, держали под замком. После того как она в очередной раз отказалась смириться с продажей дома, внучка её избила и оставила в кладовке на два дня. Пугала, что если ещё будет сопротивляться, задушит, прикопает в огороде, а шакалы её съедят. Воспользовавшись моментом, когда дома никого не было, Мария Тихоновна выбралась к соседу и попросила его о помощи.

Вскоре в дом к Вержбицкой приехали заместитель главы Владимир Богинин, депутат Совета района Олеся Головачёва, глава Шедокского поселения Владимир Алексеев и представители соцзащиты. Бабушка в присутствии внучки и невестки ничего не рассказывала, а после того, как с ней наедине осталась Олеся Головачёва, сообщила, что с ней плохо обходятся и внучка выкручивает руки, толкает и бьёт… И попросила забрать её. Так и сделали. Дальше рассказанная бабушкой история совпадает с той, что поведала в письме Анна Орешникова.

Женщину, которая приютила бездомную бабушку, звали Валентиной.

— Валентина помыла меня, — рассказала Мария Тихоновна, — накормила. Сперва хорошо обращалась, даже помогла с операцией глаза в Майкопе, а потом обнаглела. Ей люди давали яблоки, я их резала, воду коровам носила, коляску катала. А мне после операции нельзя было ни нагибаться, ни тяжести таскать.

Женщина помогла нанять адвоката, чтобы решить вопрос с жильём. Однако спать бабушку в дом не пускала, постелив ей на улице (Чипурная жила у неё с 4 апреля по 28 октября), брала по 10 тысяч рублей в месяц за проживание и обслуживание, хотя для бабушки был оформлен соцработник. Вот и получилось, что бабушка, познакомившись с автором письма в редакцию, сначала ушла от Валентины, а потом отправилась на проживание в посёлок Узловой.

Этот рассказ бабушки подтвердила и жительница Узлового Светлана.

 

 

Версия Елены Чипурной

 

— Старший сын Марии Тихоновны был моим мужем, поведала невестка нашей героини Елена Чипурная. — К ней почти каждый день ездила Света, моя дочь, ухаживала, но много внимания уделять было сложно, у самой двое детей и здоровье плохое, нужно лечение. Наверное, требовалось больше внимания, ведь бабушка подписала ей дарственную. А потом соседи начали её науськивать. Она стала писать жалобы. Света её просила, чтобы не писала, но бабушка продолжала. Тогда дочь ей сказала: «Будешь писать, продам хату и заберу к себе». Она её забрала, и никто бабушку не обижал.

К нам каждый божий день полиция приезжала, соцзащита. Они видели, что Мария Тихоновна чистая, накормленная, ухоженная, я её сама купала. Её прописали здесь, чтобы жила. Но она решила по-своему. 22 ноября прошлого года её забрали какие-то друзья. А 30 ноября она попала в Армавир с подозрением на туберкулёз, после этого сюда уже не вернулась.

 

 

Версия внучки Светланы

 

— Её никто не выгонял из своего дома, это было добровольно проданное имущество, — заявила
внучка. — Друзья у неё появились, какие-то родственники из Курджиново, считали, что я её обижаю. У меня каждый день был дома участковый, хотя я её никогда не била. А когда приезжала в Мостовской, то она кричала, что я приехала её убивать. А после того как её забрала, поместила в детскую, закатила истерику. Она до этого жила в прихожей, через которую мы все проходили.

 

 

Версия Валентины Колесниченко

 

На улице Садовой в посёлке Мостовском мы побеседовали с Валентиной Колесниченко, у которой бабушка провела, ночуя под навесом, последние полгода до наступления холодов. Вот её версия:

— Я выхожу на улицу, смотрю — старушка идёт, вся грязная, с пакетиком. Спрашивает, где Юрий Васильевич живёт. Это мой сосед. Позвонила ему, а он в Майкопе. Завела её во двор, потом подоспел Юра, и они поехали вместе к женщине, с которой вроде договаривались насчёт квартиры и досмотра. Та дверь не открыла, не ответила, а потом сказала, что не возьмёт бабушку и смотреть за ней не будет. Приехали обратно. Ну что делать, я её завела в дом, искупала, вещи постирала. А Юра её лет десять знает, рассказал всю историю бабушки. Он говорит, мол, пусть до суда временно побудет. Я её и оставила. Вот она с весны до
октября у меня жила.

Я ей каждое утро кипятила молоко, масло сливочное давала, сделали ей операцию на глаз, Юра возил туда и обратно, капли восемь раз в день ей капала два с половиной месяца. Я звонила Путину на прямую линию, написала письмо, в администрации президента дали ответ, что этот вопрос должен решаться в судебном порядке. Для суда адвоката ей наняла, а ему, какие бумаги ни затребует, ничего из полиции не выдают. Только когда из Москвы пришло постановление, чтобы полиция нам письменный ответ дала, они забегали, пришли делать 13 листов почерковедческой экспертизы. Потом опять приехали, сказали, 13 листов недостаточно. Сделали 15 листов – и снова ни ответа, ни привета. Наш адвокат собрался идти к прокурору, в суд подавать, а нужных бумаг из полиции нет и нет. А когда суд состоялся, сделали так, чтобы бабушка на него не попала. Теперь этой судьи уже нет. И хотя бабушка говорит, что своей рукой не подписывала ничего, я видела дарственную — её почерк. Я записывала её на приём к краснодарскому прокурору, который сюда приезжал. Сказал, что будет разбираться, но ответа пока нет. Так и осталась она у меня, с пенсии давала на питание десять тысяч, четыре ей самой оставалось. А где-то в середине октября она познакомилась с женщиной. Бабушку она позвала к себе, потом та стала на сутки и на ночь уходить. Летом я дома ремонт делала, мы спали на улице, а потом закончила. Тут похолодало, я перешла в дом, а бабушка говорит — в дом не пойду. Потом мне сказали, что она уехала в посёлок Узловой к родственнице. А я и в соцзащиту, и в администрацию звонила. Предлагали ей в стардом пойти, в сестринский уход, но она от всего отказалась. В общем, пришла ко мне с пакетиком, уезжала с полной машиной, а теперь слышу, что жалуется на меня.

 

 

Версия других участников истории

 

После беседы с Валентиной мы обратились в администрацию Шедокского сельского поселения. Там представитель соцзащиты Инна Карбанёва сообщила, что жалоб на внучку бабушка не имела, в комнате (проходной) у неё были относительный порядок, чистота, сама она выглядела ухоженной, но в отсутствие внучки просила определить её в дом престарелых.

Вспоминает заместитель главы Владимир Богинин: «Позвонил человек, объяснил, что происходит, что есть такая бабушка, которую увезли в Шедок из домовладения, подписанного внучке. Такой же сигнал поступил и депутату Олесе Головачёвой. Приехали, посмотрели – вроде печка топится, бабушка в чистой постели, в комнате порядок, однако вид у бабушки был не самый хороший, какой-то заторможенный, она производила
впечатление сильно болеющего человека. При невестке и внучке бабушка отвечала односложно, а когда депутат с ней осталась наедине, она всё и рассказала: что и за руки таскают, и есть не всегда дают. Решили тогда её забрать. Отвезли к женщине, её подруге, потому что в мостовской дом престарелых ехать она отказалась. Олеся Васильевна пообещала выяснить, каким образом и насколько законно произошла передача имущества от бабушки внучке и его последующая продажа».

— В гражданско-правовые отношения администрация вмешиваться не может, это не её функция,
— объяснил Владимир Богинин. – Было ли принуждение бабушки к подписанию договора или нет, должен установить суд. А государство может создать Марии Тихоновне условия для комфортного проживания в госучреждении. По крайней мере до того времени, пока не прояснится юридически ситуация с дарением и продажей её дома.

 

 

Версия адвоката Плугина

 

Как рассказал адвокат старушки Валерий Плугин, в феврале 2017 года Светлана Вержбицкая предложила своей бабушке Марии Чипурной оформить на неё договор дарения с пожизненной рентой, а на самом деле бабушке был подсунут договор дарения, который она подписала, считая, что это нужный
ей документ. При этом, поскольку Чипурная неграмотная, её рукой водила внучка. Она же отобрала у бабушки все документы, выставила дом на продажу и силой увезла к себе в Шедок, где содержала на веранде.

Мостовской РОВД удивляет своей позицией. Там однозначно принимают сторону внучки, утверждая, что бабушка сама ей подарила имущество. 17 июля Мария Тихоновна обращалась туда с заявлением о переоформлении дома на своё имя и возбуждении уголовного дела, однако ей отказали в этом на основании проверки капитаном полиции В. А. Скрынниковым сообщения о преступлении. РОВД
считает, что неграмотная старушка сама подписала документ и её рукой никто не водил. Было несколько обращений в прокуратуру со стороны адвоката, назначалась почерковедческая экспертиза, для чего Мария Чипурная расписывалась на 12 листах, однако полиция считает, что провести почерковедческое исследование подписи Чипурной невозможным, так как она «давать образцы своего почерка категорически отказывается» (из рапорта сотрудника полиции). 12 листов с подписью Марии Чипурной эксперту оказалось мало. В связи с этим непонятна и позиция суда. В отношении договора дарения он учитывает подпись Чипурной, а при подписании отказа от иска довольствуется подписью доверенного лица Чипурной. Известно, кто это доверенное лицо, легко выяснить, была или нет на заседании суда сама Чипурная.

По словам адвоката, он будет добиваться справедливости и надеется на то, что в Мостовском РОВД проявят наконец компетентность и помогут в восстановлении прав Марии Чипурной на дом.

 

 

Версия депутата Головачёвой

 

Наконец, за прояснением юридической стороны вопроса мы обратились к юристу, депутату Совета МО Мостовский район Олесе Головачёвой, которая тоже принимала участие в судьбе Марии Тихоновны. Ещё тогда, когда Чипурная жила в Мостовском, был звонок. По телефону сообщили, что пожилую женщину насильно увозят в Шедок. Головачёва связывалась с РОВД, с участковым, тот сказал, что всё хорошо, бабушка живёт у внучки. Однако сомнения оставались, и после бесед знакомого бабушки с замглавы района Богининым было решено поехать и посмотреть, как с ней обходятся. Внучка очень не хотела пускать их в дом. Посетители увидели, что в дальней комнате лежит бабушка, вид у неё был запуганный. На все вопросы она отвечала односложно до тех пор, пока Олеся Васильевна не попросила всех выйти из комнаты, чтобы побеседовать с Марией Тихоновной наедине. Внучка при этом чуть ли не в драку полезла, начала кричать.

Когда все вышли, бабушка разрыдалась, показала кровоподтёки, синяки, сказала, что она тут находится против собственной воли, и попросила забрать её. В итоге женщину перевезли к знакомой, а потом поместили в больницу на лечение.

Что касается имущества, то тут, по-видимому, всеми правдами и неправдами уговорили бабушку оформить дарственную, но с правом пожизненного проживания, как ей сказали. По факту, вполне возможно, престарелой женщине, не владеющей навыками письма и чтения, дали в феврале 2017 года на подпись другие документы — на обычное дарение имущества. Поскольку она была неграмотной, её рукой, как сама Мария Тихоновна рассказывала, водили по бумаге, чтобы была подпись из имени, отчества и фамилии. Собственная же подпись бабушки состоит только из двух букв. То есть по собственному желанию, зная содержание договора, она бы ничего не подписала. Бабушка так и говорит: «Ничего я не подписывала!»

Мария Тихоновна пыталась повернуть дело вспять. Было подано исковое заявление с просьбой признать договор дарения недействительным и отменить все последствия сделки. Однако 13 июля 2017 года от имени бабушки от искового заявления отказался её представитель по доверенности, и это заблокировало возможности любых изменений в отношении договора дарения. Однако, как недавно выяснилось, бабушка хоть и присутствовала на судебном заседании, но сама не заявляла об отказе вслух и лично ничего не подписывала, а это уже меняет дело.

 

 

P. S.

 

Вообще неясностей в этом деле хватает. Было довольно много лиц, потенциально заинтересованных в получении домовладения в собственность тем или иным способом. Как минимум это внучка Светлана Вержбицкая, от имени которой адвокат, представлявший её интересы в суде, продал по доверенности дом на Первомайской соседке Марии Тихоновны. Та, в свою очередь, вскоре перепродала дом другим людям по более высокой цене и получила с этого выгоду. Эта соседка (её имя известно редакции), по имеющимся сведениям, как раз и уговаривала старушку расторгнуть договор дарения и оформить другой, по которому
дом будет отписан на неё с условием пожизненного проживания Чипурной. Это могут быть и работники полиции, представлявшие историю в выгодном для них свете, и некоторые другие люди, имеющие возможность влиять на ход дела. Не исключено, что в итоге стороны пришли к устраивающему всех соглашению на каких-то условиях, а бабушка и её дом оказались в качестве разменной монеты в
этом торге, которую использовали и забыли.

Как бы то ни было, очень хотелось бы, чтобы правоохранительные органы, пусть из Москвы и
Краснодара, если это потребуется, тщательно занялись этой нелицеприятной историей, расставили
раз и навсегда все точки над «и», а виновных призвали к ответу.

 

 

Арсений Южный.

Опубликовано 14 дек 2018 | 2 530 просмотров

Оставить комментарий

* Обязательно к заполнению