Жили-были, не тужили

Когда и как в Мостовском районе исчез посёлок Октябрьский.

Не многим мостовчанам известно, что раньше был такой населённый пункт. Я сама недавно узнала об этом из книги Игоря Чертова «Из Андрюковской в Октябрьский и… обратно». Это историко-биографическая повесть помогла мысленно оказаться в прошлом и представить себе жизнь небольшого посёлка. А как сейчас там обстоят дела? Поездка в село Солёное расставила все точки над i. Впрочем, обо всём по порядку.

Комфортная среда

В 1957 году Игорь Чертов ребёнком переехал с родителями из Андрюковской в Октябрьский и прожил там пять лет. Он вспоминает, что это было место, где ключом била жизнь. В тридцати двух домах проживало более четырёхсот человек. Посёлок лесорубов создали для заготовки ценной древесины в урочище Котёл. Там работали в основном сравнительно молодые люди в возрасте до сорока лет. В большинстве своём они были семейные и с детьми. Поэтому в Октябрьском были детские ясли и сад. Оба учреждения располагались в больших каменных строениях и были укомплектованы всем необходимым для нормальной работы, равно как и персоналом. Их разделяла лишь дорога.
Были школа, баня, два магазина, клуб с кинозалом и библиотекой. Через посёлок проходила узкоколейная железная дорога для транспортировки из Котла брёвен к месту их переработки на лесокомбинаты. Ещё по ней возили лесорубов на работу и обратно.
Октябрьский продолжал развиваться. Жилых домов к тому моменту уже не строили, точнее, не собирали. Это были конструкции из дерева, которые быстро собирались и разбирались. Изготавливали их недалеко, на курджиновской мебельной фабрике. Дома были четырёхквартирные. В каждой квартире имелись прихожая с кладовкой, жилая комната и кухня с кирпичной печью-плитой. Дрова по заявке выписывались и завозились через коменданта посёлка.
Около каждого дома располагался вместительный сарай с высоким чердаком для сена, разделённый на четыре секции, — для содержания коров, например. Оставалось достаточно места и для другой живности. О курах речь не ведётся, они были практически у всех. Со стороны входных дверей — большой двор. Вдоль домов — забор из штакетника. Кроме того, каждая семья имела пятнадцать соток земли на близлежащей возвышенности.
— К очередной годовщине Великого Октября нас ждал приятный сюрприз, — пишет Игорь Васильевич.

— Конечно, мы видели, как вдоль улиц копают ямы и к ним подвозят столбы. Буквально через день-два их стали устанавливать и тянуть провода. Комендант посёлка фронтовик «Никитович» (именно так звали по отчеству Ивана Анахина) почти каждой семье объявил, чтобы покупали репродукторы. Все засуетились. За радистами дело тоже не стало — те завели в квартиры провода и установили розетки под динамики. Как раз к сороковой годовщине в шесть утра заиграл гимн Советского Союза.
Но были в Октябрьском две острейшие проблемы — отсутствие электричества и маленькая школа. Поэтому руководство леспромхоза, в ведении которого находился посёлок, делало всё, чтобы в кратчайшие сроки решить их.
Быстрыми темпами завершалось возведение каменного строения под дизель-генератор, работы по его установке и монтажу также не заставили себя ждать. К существующим столбам подвозили мотки проводов, с ними на улицах колдовали монтёры. В декабре «лампочки Ильича» пришли в каждый дом. Трудно описать ликование, даже гордость за сам Октябрьский, за специалистов, подаривших жителям посёлка в вечерние часы «светлую» жизнь! Конечно, свет давали дозированно: летом с шести часов, зимой с пяти до пол-одиннадцатого вечера, позже до одиннадцати. Но это уже значило многое. Керосиновые лампы ушли в прошлое.
Строительство новой школы тоже шло ударными темпами. И вскоре построенное здание распахнуло двери для учеников. Всех поразили широкие коридоры, большие и светлые комнаты. В классах было, всё что необходимо для учёбы. К тому же потом леспромхоз подарил школе ещё и огромное количество настольных игр, в которые дети играли на переменах. Во дворе школы можно было даже гонять в футбол. Тогда же организовали и продажу пирожков на большой перемене. А ещё в школе открылась своя библиотека, от количества книг в ней разбегались глаза.
— В новой школе в 1958 году, к очередной годовщине социалистической революции, нас принимали в октябрята, — вспоминает Игорь Чертов.

— Поскольку значков почти ни у кого не было, то их вырезали из картона, красили в тёмно-красный цвет и пришивали к форме. Плохо, что уголки у звёздочек быстро загибались, через несколько дней надо было вырезать новые. В следующем году, в третьем классе, нам повязали красные пионерские галстуки. В преддверии всех праздников в школе готовили специальные программы-монтажи, с которыми мы выступали в местном клубе.
Очаг культуры был местом паломничества всех жителей. Каждый день там крутили кино, по два сеанса — детский и взрослый. Разумеется, туда приходили и солёновские жители, поскольку здание находилось, если можно так выразиться, на приграничной полосе. Даже спустя столько лет Игорь Васильевич помнит художественную самодеятельность под руководством талантливого организатора и заведующей клубом Тамары Деркачёвой. «Бахчисарайский фонтан» и почти все новогодние празднества были делом её рук и фантазии.
Первое мая и седьмое ноября тоже отмечали с размахом. С 1957 по 1961 годы людей вывозили на открытых машинах в районный центр Псебай на демонстрации, а второго мая — в Андрюковскую на скачки.
Октябрьский не переставали благоустраивать. Спустя время вырыли по посёлку несколько глубоких колодцев, чтобы обеспечить к ним шаговую доступность для всех жителей.
Но главным за эти годы было появление пассажирского железнодорожного сообщения Курджиново — Примыкание. По воскресеньям, чтобы люди добирались на псебайский рынок, к шести часам утра в посёлок подавался состав из четырёх пассажирских вагонов с удобными деревянными сидениями, как в электричках. За проезд деньги не взимались. В час дня этот же состав возвращался назад.

Неожиданный закат

С весны 1961 года численность населения посёлка начала уменьшаться, постепенно ликвидировалась и его инфраструктура. Стали падать показатели леспромхоза, а вслед за этим и заработки. Сократили машинистов паровозов, рабочих-путейцев. Летом 1961 года закрыли железную дорогу в Котёл.
Но какой-то оптимизм оставался, особенно после того, как в районной многотиражке «Знамя Победы» опубликовали статью о якобы найденном в нашем регионе сырье для будущего химического комбината.
Близлежащие населённые пункты Псебай, Андрюковскую, Солёное, Октябрьский, Перевалку, Примыкание и Гипс собирались объединить в город. Даже название ему придумали, то ли Зеленоград, то ли Зеленогорск.
И посёлок держался. По разговорам людей, никому не хотелось уезжать. Но лес оставался во всё более труднодоступных местах. Заготовки, их масштабы стали резко уменьшаться. Каким-то жестом отчаяния можно было назвать неожиданную разработку лесного массива весной 1962 года на горе Куцая в противоположной от Котла стороне, около станицы Андрюковской. Через неделю гора стала полностью соответствовать своему названию — там стояли одни пеньки.
Многие жители начали уезжать из посёлка. Игорь Чертов с родителями вернулся в Андрюковскую. Повзрослев, Игорь Васильевич стал инженером, работал на пищевых производствах страны. С 1978 года живёт в Майкопе. Он страстный поклонник и большой знаток советской песенной классики. Коллекционирует записи и пластинки советского времени. Сочиняет музыку к песням на слова поэтов-классиков и современников, исполняет их под гитару. В последнее время пишет прозу.

Второе дыхание

Поездка в село Солёное помогла выяснить интересные сведения. Как рассказали жители, посёлок Октябрьский существовал до начала 90-х годов. Этот факт подтверждают и сведения районного архива. Потом его упразднили, осталась одноимённая улица. Она начинается от поворота с трассы в Солёное и тянется по окраине села около двух километров.
Найти Октябрьскую несложно, а вот разобраться с нумерацией невозможно. Суть в том, что во время приватизации домовладений каждый житель назвал номер, какой захотел. Так на одной улице оказались два первых и три шестых коттеджа.
Всего на Октябрьской из тридцати двух домов осталось двадцать. В одном из них живёт Евгения Новосёлова. 1 августа ей исполнилось 70 лет. Она тут старше всех.
— В 1956 году мама, бабушка и я переехали из Рожкао в посёлок Октябрьский, — вспоминает Евгения Александровна.

— Мама работала в лесничестве. Я отучилась в школе, вышла замуж. Сначала пять лет отработала воспитателем в детском саду, затем четверть века — в торговле. Ещё в семидесятые — восьмидесятые годы здесь жилось неплохо. Действовал леспромхоз, паркетный цех, склады, медпункт, клуб, работы всем хватало. На улице всегда слышался смех детворы. Семьи в основном были многодетные. До сорока мальчишек и девчонок собиралось со всех домов Октябрьского. В выходные дни киномеханик Денисович (имени не помню) возил фильмы из Андрюков.
Жизнь здесь сейчас не такая благополучная. Люди выживают за счёт того, что сажают огороды, держат птицу, собирают грибы. Грузди, опята, лисички, молочайки, белые, подберёзовики продают свежими и маринованными. Грибы здесь называют солёновской валютой. Их меняют на другие продукты.

Роковой исход

Депутат Андрюковского поселения Сергей Опалько тоже живёт на Октябрьской. Он провёл экскурсию по улице, помог разобраться с нумерацией и познакомил с соседями. Охотно Сергей Николаевич поделился и своими воспоминаниями.
— После знакомства с Маргаритой и женитьбы в 1997 году я переехал к ней на Октябрьскую, — рассказывает он.

— Это уютное и красивое место мне сразу понравилось.
— Я живу здесь с рождения, — присоединяется к беседе его супруга.

— С 1989 по 1991 год заведовала клубом, который находился на этой улице. У нас была большая библиотека. Те, кто работали, приходили читать по выходным, пенсионеры же наведывались каждый день. Вечерами я проводила танцы. На новый год обязательно организовывали утренник для детей, все праздники отмечали. Ещё устраивали проводы в армию, собиралось много молодёжи. Не скучал никто.
Оказалось, что раньше на Октябрьской была огромная поляна, там подготовили футбольное поле и проводили соревнования. Местных спортсменов тренировал Сергей Опалько. На дружеские встречи к ним приезжали футболисты со всего района. Зрители из Шедка, Андрюков и Псебая старались не пропускать зрелищные матчи.
В девяностые годы закрыли клуб и разобрали барак, в котором он находился. Сейчас от него не осталось даже фундамента. Только по трём тополям можно определить место, где находился очаг культуры. Позже та же участь постигла и другие учреждения.
Люди разъехались кто куда. Была и у супругов Опалько возможность уехать, но они остались жить и трудиться здесь.
— Паркетный цех на этой улице ещё действовал, — рассказывает Сергей Николаевич.

— Сначала я устроился туда. В основном мы изготавливали паркет из бука и отправляли в Москву. Выпускали его до пяти тысяч квадратов в месяц. Зарплату работникам платили достойную. Функционировал цех до 2002 года. Потом госзаказы остановились, паркет не нужен был уже никому.
Через время предприятие выкупил новый хозяин, но сам не стал заниматься им. Тогда Сергей Опалько взял цех в аренду. Восстановил необходимое оборудование и нанял рабочих. Они пилили лес, занимались столяркой и пиломатериалами. 11 лет работал цех, а затем его пришлось закрыть из-за сложностей с поставкой леса.
Все эти годы Сергей Николаевич помогал строительными материалами детскому саду, школе, местной администрации. Бывший глава Андрюковского поселения Дмитрий Александрович Мишин предложил ему стать депутатом. Он согласился. Заручившись поддержкой избирателей, после выборов ещё энергичнее включился в общественную деятельность. Вот уже третий созыв является депутатом и по-прежнему активно участвует в жизни села. Помимо этого, вместе с супругой трудится на местной базе отдыха.
Те, кто тоже решил не переезжать с насиженного места, работу нашли только в Москве. Теперь мужчины вахтовым методом трудятся на стройках столицы, а дети и жёны ждут их дома.
Заброшенных домов на Октябрьской нет. Из местных на этой улице живут семь семей, остальные — дачники из Армавира. Возможно, они облюбовали эти места, когда приезжали сюда за грибами. Дело в том, что улица упирается в лес. В сентябре, в сезон опят, по всей Октябрьской стоят машины грибников из Армавира. Бывает, горожане так увлечённо занимаются сбором, что не замечают, как сбиваются с пути. Потом заблудившихся ищут всем миром, а они через балку выходят в Никитино.

Тихая жизнь

На Октябрьской находится база отдыха и отделение сестринского ухода. Раньше в этом здании была туберкулёзная больница, потом — терапевтическое отделение, а в 2005 году открыли учреждение, где старикам всегда поднесут стакан воды, покормят, обогреют, поговорят. Здесь работают чуткие и душевные люди. Одна из них — Ольга Чувалджян.
Она с детства живёт на Октябрьской. Вышла замуж, родила дочку и в свободное время гуляет с ней по родной улице. Там мы с ней встретились и разговорились.
— У вас в коттедже есть удобства? — спросила я.
— Раньше не было — это ведь старые постройки, — ответила собеседница.

— Мы провели воду, установили душ, сделали всё, как положено. С маленьким ребёнком без удобств в доме никак нельзя.
Ольга говорит, что ей комфортно жить в этом тихом и красивом уголке. Её семья, как и другие, сажает овощи в огороде. Это требует больших усилий, зато экологически чистые продукты помогают экономить средства семейного бюджета и идут на пользу всем, особенно малышке Лизе. Немного грустно молодой маме от того, что у дочки будет мало подруг на улице. Ведь детей здесь раз-два и обчёлся.

Правда, есть на Октябрьской и многодетная семья Екатерины Бруснёвой. Она уже не застала на этой улице ни клуба, ни библиотеки. В её детстве жизнь кипела на большой поляне.
— Мы играли в футбол, в прятки, вечерами жгли костры, летом купались на речке, в лесу собирали грибы и ягоды, — вспоминает многодетная мама.

— Было весело и интересно всем. Сейчас же мальчишки и девчонки целыми днями сидят с телефонами в руках. А нас родители не могли загнать домой.
Радостное детство Екатерины пролетело быстро. После школы она поехала учиться на юриста в Новороссийск. Вскоре её мама поломала ногу, и дочка вернулась ухаживать за ней. Учёбу студентка забросила, начала искать работу. Нашла её только в Мостовском. Устроилась продавцом в супермаркет, сняла квартиру в райцентре. Когда родила первую дочку, вернулась домой. Потом у неё появились ещё двое детей. С тех пор стала женщина перебиваться случайными заработками. Ещё её выручают пособия для многодетных семей. Екатерина старается, чтобы дети были сыты, одеты и обуты не хуже других.
— А живность держите, огород сажаете?
— Участок у нас маленький. К тому же после дождей вода стоит по самый фундамент дома. В лесу большегрузы разбили дорогу, когда вывозили брёвна. Теперь оттуда ручьи стекают к нам. Животных держать тяжело, да и корм постоянно дорожает. Поэтому живут у нас только собачки и кошечки.
— Что вас тут удерживает?
— Воздух у нас чистый. В лесу есть участок, где растут одни сосны. Как-то люди приехали с астмой, за неделю ни разу не пользовались ингаляторами. Только гуляли в лесу. А природа какая у нас сказочная! Разве найдёшь ещё такую красоту? Никуда я отсюда не уеду: здесь мой дом, моя Родина.

Виола Крапивина. Фото автора и предоставлено Игорем Чертовым.