Как в Перевалке войну пережили

Воспоминания свидетелей тех страшных дней поучительны. Часто мы жалуемся на жизнь, не зная тягот военного лихолетья. Семья Цернант из поколения в поколения хранит память о пережитом.

Начало войны

Семья Цернант приехала в посёлок Бурный в 1941-м. Там их приютили местные жители.

В основном в посёлке трудились в лесничестве. В Кавказском заповеднике можно было прокормиться дарами леса. Люди заготавливали дикие груши, яблоки, алычу, орехи, ягоды, грибы. На столах появлялось и мясо диких кабанов. Их в тех местах было много. От набегов страдали посевы и огороды. Приходилось отстреливать животных, чтобы спасти урожай.

Семья Цернант из пяти человек поселилась в землянке. Мужчины устроились разнорабочими на кировский рудник. Остальные занимались сбором диких плодов, выращиванием овощей, кукурузы и табака.

Лейда, её муж и их маленький сын из-за тесноты перебрались в Псебай. Там, в маленьком домике недалеко от рынка, их приютили старики. Платить за квартиру было нечем, поэтому квартиранты пасли коз, носили воду из реки, собирали дрова. Хлеб тогда выдавали по карточкам: в день по килограмму на человека.

В Псебае у Лейды родилась дочь Эльвира. А через 20 дней началась война. Мужу принесли повестку. На сборы и прощание дали три часа.

Лейда с детьми опять вернулась в Бурный. Там они поселились у стариков Пелло. Лейда успела собрать и насушить на зиму два мешка диких груш. Сушёные фрукты и пособие в размере 300 рублей помогли семье пережить зиму.

В оккупации

Пелло рассказали о Лейде Серикову, председателю колхоза в Перевалке. Тот предложил ей вступить в колхоз, иначе пропадёт. Сделать это она не успела. В район зашли фашисты. Лейда с детьми пряталась в лесу — её как жену красноармейца могли расстрелять или угнать в плен. Однако до Бурного гитлеровцы не добрались. Там был организован отряд самообороны. Его командиром стал Селиков. Партизаны держали оборону как могли. Враги вели обстрел Бурного из миномётов. При обстрелах Лейда с малышами пряталась в землянке или в лесу, в окопах. Позже рассказывала, как однажды в яму, где она прятала детей, залетел раскалённый осколок. Женщина накрыла их собой. К счастью, никто не пострадал. Немецкая авиация бомбила Бурный несколько раз.

В 1943 году фашистов прогнали, а люди вернулись к трудовым будням. Селиков ушёл на фронт. Председателем колхоза стал уволенный в запас из-за ранения в шею офицер Красной армии Москанчук. Он принял от Лейды написанное ещё осенью заявление. Из Бурного женщина ходила на работу пешком. Детей она оставляла на стариков Пелло.

Через некоторое время Лейде с детьми удалось перебраться в землянку в посёлке Перевалка. Ей выделили надел в 30 соток и в счёт заработанных трудодней дали мешок семенной картошки. Женщина резала её на части по числу глазков на каждом клубне, чтобы хватило для посадки на весь участок.

Детей Лейде приходилось запирать дома на ключ. Весь день они смотрели на улицу в единственное окошко, которое было почти на уровне земли. К осени их удалось устроить в леспромхозовский детский сад.

Колхозников кормили обедами в котлопункте. Давали суп с четырьмя клёцками из тёмной муки, смешанной с картофельным пюре. Жидкость Лейда выпивала, а клёцки приносила детям. Выручали сушёные дикие груши и яблоки. Жиров, сахара, соли не было. Дети страдали дистрофией.

Спасительница Пюхик

Чтобы хоть как-то поддержать отощавших детей, соседи посоветовали Лейде купить корову. Она продала все, что смогла. Вырученных 70 рублей едва хватило на телёнка. Дело было в воскресенье, потому пегому животному дали имя Пюхик (в переводе с эстонского — «воскресенье»).

Лейда с детьми укрепила сарай ольховыми жердями, принесёнными с берега Лабы. Это было необходимо для защиты телёнка от набегов волков. К тому времени дикие звери уже съели в окрестности всех собак, нередко нападали на колхозный скот. Отведавшие на местах боёв человечины, они не боялись безоружных людей и нападали в лесу на лесосплавщиков. Иногда удавалось отбить лошадь или корову от волков. Тогда мясо, оставшееся от задранной скотины, делили между колхозниками.

В конце зимы 1943-1944 годов в краткосрочный отпуск на побывку приехал муж Лейды. За успешное выполнение ответственного задания на Керченском полуострове ему дали несколько дней отпуска.Перед возвращением на фронт он купил семье двух гусей и поросёнка.

Отелилась Пюхик. Голод был уже не так страшен.

Братское плечо

Летом 1944 года к Лейде приехал с фронта её брат Карл. Одна нога у него была деревянной. Работу он нашёл только в Армавире. К зиме Карл заработал два пуда зерна и привёз их сестре. Зерно перемололи на мельнице в Псебае. Потом из этой муки дети пекли лепёшки и приносили их в псебайский роддом маме — у женщины родилась дочь Эля.

Весной 1945 года Карл где-то достал велосипед. Педали он крутил одной ногой. Другую деревянную часто снимал. Нагретым на огне ножом делал надрез на культе и выдавливал из неё осколки раздробленных костей. Никогда Карл не стонал, не жаловался. Хотя ему в то время было всего 23 года. Для своих племянников он был примером силы, оптимизма, доброты, справедливости. Его поддержка помогла выжить Лейде и детям.

Долгожданная победа

День окончания войны отмечали всем колхозом. В ольховой роще на берегу Малой Лабы поставили столы из дощатых щитов. Лейда на праздник не пошла — не было у неё ни платья, ни обуви. К голенищам от старых кирзовых сапог женщина пришивала нечто подобное лаптям из сыромятной свиной кожи. В этом и ходила.

У детей тоже не было обуви, но это их не остановило. Они помчались туда босиком.

Вместе с другими ребята лазали под праздничными столами, женщины подавали им кусочки хлеба. Сын Лейды набрал полный кулак хлебных корочек, принёс их домой, спрятал под подушку, набитую соломой. Ему казалось, что хлеба добыто много. На самом же деле под подушкой оказалась жалкая кучка, вместившаяся в детский кулачок, и он расплакался. Лейда его успокаивала и плакала сама.

После Победы жизнь постепенно налаживалась. Молоко у Пюхик было жирное. Правда, его едва хватало на обязательные налоги. Семье оставалось немного, но такого жуткого голода, какой был до кормилицы, уже не знали. Тем не менее, все непрерывно занимались поисками чего-нибудь съестного. Весной после схода снега собирали на колхозном картофельном поле комья земли. На них белели искорки крахмала от прошлогоднего урожая. После многократной сепарации этой земли в вёдрах и банках осаждался серый слой крахмала. Его хранили. Когда накапливалось больше половины стакана, Лейда из крахмала и колосков овса варила кисель. Напиток получался кислым, тягучим, серым. Для сладости в него добавляли сушёные дикие груши.

Дети перепробовали на вкус все травы и цветы. Самые вкусные соцветия оказались у белой акации. Но её было немного, и расцветала она поздно, когда уже на других деревьях завязывались плоды. Супы из щавеля или крапивы с картофелем, забелённые сметаной, были лакомством для них. Восторг вызывала редко появлявшаяся на столе каша из толчёных пшеничных или кукурузных зёрен.

Мамины помощники

Лейда трудилась в колхозе, подрабатывала у соседей и одна управлялась с тремя маленькими детьми и с хозяйством. Вечной проблемой было отсутствие соли. Как-то женщина пошла с односельчанами на далёкие соляные озёра. Но добытая желтовато-серая соль быстро закончилась. Зато она не переводилась у соседа. За 100-граммовый стаканчик соли Лейда после работы в колхозе до глубокой ночи полола кукурузу в его огороде. Для отпугивания волков она жгла лучины и вздрагивала от проблесков светлячков.

Сын Лейды пас свиней соседа. Однажды животные испугались появившихся на опушке леса волков и убежали домой. За то, что мальчику не удалось их удержать, мужчина начал зверски избивать его кнутом. Хорошо, что мимо проезжала полуторка. Из неё выскочил шофёр и выбил кнут из рук соседа.

Дети помогали Лейде, как могли. Они приносили с берега коряги на дрова, собирали щавель или крапиву на суп, пололи грядки. Однажды пятилетняя Эля залезла на чердак, чтобы добыть дрова, и упала оттуда вместе с поленом. Изо рта малышки шла кровь. Она не могла плакать, так как прокусила язык и отбила лёгкие. Её увезли в псебайскую больницу. Благо вросший в землю дом был невысоким, девочка осталась жива.

Спустя время по решению правления колхоза к Лейде, несмотря на то, что у неё было трое маленьких детей, подселили беспризорников. Спали они рядом с печью на сбитом из досок щите с соломенным матрацем. Как-то мальчишки подрались между собой так, что кругом летали солома и перья.

Вместе с ними сын Лейды гулял по окрестностям, исследовал окружающий мир. Во время одной из таких прогулок беспризорника Шурку укусила змея и он умер.

Прощание с посёлком

В то время из нового материала одежду шили редко. Обычно на это шли старые вещи. У Лейды сохранился кусок серой бязи из 10 метров, выданных после рождения младшей дочери. Из этого материала она сшила сыну штаны чуть ниже колен. В них он пошёл в 1947 году в школу. Там учили на русском и эстонском языках. По-русски мальчик знал только слово «утюг». Лейда с детьми говорила на эстонском. Школьники писали на старых газетах между строчками и на полях. Чернила делали из разбавленного водой сока спелых ягод.

Когда вернулся домой муж Лейды, семья решила уехать из Перевалки. Перед отъездом у них украли гусей, выкопали картошку, собрали початки на кукурузном поле. Видимо, кто-то из соседей посчитал, что это добро они с собой взять не смогут.

О дальнейшей судьбе семьи Лейды ничего не известно, Возможно её дети передают воспоминания о военном времени из поколения в поколение. Вот и к нам они дошли. Благодаря этим сведениям наши читатели смогли узнать, какие лишения пережили люди в тяжёлые годы оккупации.

Сергей Чернов.