Из поколения сильных духом

История простой добросовестной труженицы Нины Григорьевны Самарской из села Шедок

Дети войны — это поколение мужественных людей, вынесших на своих плечах немало тягот.

Подорванное голодом и лишениями здоровье укорачивает их век. Многие уже покинули нас…

Именно этому малочисленному поколению военных и послевоенных детей выпала доля восстанавливать страну, поднимать целину, крепить мощь советского государства.

В Москве, как известно, есть закон о детях войны, к которым относятся все москвичи, родившиеся с 3 сентября 1927 года по 3 сентября 1945 года. Им полагаются денежная выплата и льготы. На севере, в частности в Ненецком автономном округе, детям войны выплачивают приличные деньги. И также они имеют льготы по оплате ЖКХ. К сожалению, в Краснодарском крае понятие «дети войны» законодательно не закреплено и, как следствие, нет никаких выплат и льгот.

Военное детство

Нина родилась в 1939 году. Она была первенцем в семье Григория и Варвары Стрюковых.

Родители жили в Апшеронском районе. Григорий Филиппович работал на нефтяном промысле.

Молодая семья, в которой вскоре появился ещё один ребёнок, сын Коля, обитала в общежитии.

Когда началась война, Григория Стрюкова оставили по брони: он консервировал нефтяные скважины.

Начались бомбёжки. Село, где жили Стрюковы, захватили румыны. Потом наши войска выбили их из села.

Так оно переходило из рук в руки несколько раз. Нина, конечно, ничего этого не помнит, ей было только два года. Но рассказы мамы о том времени крепко засели в памяти и у неё, и у братьев (младший Витя родился после войны).

— Я помню себя и некоторые события с трёх лет, — признаётся Нина Григорьевна. — Детская память избирательна. Стоит перед глазами, как мама плачет, собирает папе сумку. Потом пришёл какой-то мужчина с рюкзаком, и папа ушёл с ним. Позже я спросила у мамы, и она подтвердила, да, это был момент ухода отца на фронт в 42-м году.

Григорий Филиппович Стрюков воевал до победного мая 45-го, был гвардии ефрейтором, служил ездовым в госпитале, поскольку, как все казаки, умел хорошо обращаться с лошадьми.

Награждён орденом Красной Звезды, медалью «За отвагу» и другими.

Отец Нины ушёл на войну, а её маме нужно было спасать детей от голода. Поскольку по Апшеронскому району прошла передовая и он лежал в руинах, Варвара Ивановна решила перебраться к сестре в Лабинск, куда и пришла пешком по железнодорожным путям, неся детей на руках. Мать устроилась на работу в колхоз. Стрюковы жили на колхозном дворе, в тракторной бригаде, где была хата. Позже им дали комнату в доме, где раньше находился сырзавод.

После войны Григорий Филиппович перевёз семью в Шедок, вернее, в хутор Тараканов, где жила его сестра Евдокия.

— Когда мы приехали в Тараканов к тёте, у папы был рюкзак за спиной и нас, трое детей. Младшему Вите было полтора года, — рассказывает Нина Григорьевна.

Выживали, как могли

Послевоенное время было тяжёлое, голодное. Был такой случай. Мать семейства Варвару Ивановну обвинили в том, что она хотела купить овсяной муки. Женщина, которая продавала муку, сбежала, а Варвару Ивановну задержали и доставили в милицию. Отец был на работе, а с детьми нянчилась Нина. Мамы долго не было, девочка стала волноваться. И тут прибегает Варвара Ивановна в слезах, обнимает детей и говорит:

«Деточки, кто-то из вас счастливый!».

Выяснилось, что её отпустил сердобольный дежурный милиционер.

— Ведь мы уже пухли от голода, — вспоминает Нина Григорьевна. — Это на Кубани-то! Люди арбузы едят, а мы собираем арбузные корки. Мама помоет их, посолит, и мы их жуём. Тогда хлеб давали по карточкам. Я ходила его получать. Вот почему мама, когда ей удавалось купить овсяную муку, пекла хлеб и делила его на всех.

Когда Стрюковы переехали в хутор Тараканов (ныне Заречное Шедокского поселения), арендовали у колхоза поле, начали сажать картофель, и питаться семья стала лучше.

— Пережить послевоенную разруху было нелегко, — вздыхает Нина Григорьевна. — Тогда на весь Шедок и хутор был один сепаратор. Мы носили туда молоко. Тётя держала корову. Девчата идут обутые, а я — босиком. У нас с Колей была одна обувка на двоих, носили по очереди. Я за своё детство всего одни кирзовые тапки сносила, больше ходила босиком. Делали такие тапки из голенищ кирзовых сапог, которые износились. Бедно жили. Одежда была в заплатках, но всегда чистая, опрятная. Пришли из школы — сняли, и мама сразу стирает. Детство нам досталось — не дай Бог, а ещё говорят, что мы не дети войны.

Так учили родители

Нина Григорьевна с большим теплом вспоминает своих родителей, жалеет — тяжёлая им досталась доля.

Папа, пройдя войну, не получил ни царапины, а после войны пожил мало:

заболел раком, вовремя не обратился к врачам и умер. Мама много трудилась, поднимала детей.

Нина рано выпорхнула из гнезда, работала проводницей на железной дороге, а в 19 лет вышла замуж за Петра Самарского, родила двух сыночков, Ивана и Александра. От работы проводником, от учёбы пришлось отказаться — семья, дети требовали постоянного маминого присутствия.

— Я всегда хотела быть рядом с детьми, — говорит Нина Григорьевна, — потому что перед глазами стоял пример заботливых родителей, мамы и папы. Отец к тому же был глубоко верующим человеком, очень добрым и нас воспитал в духе православия.

Нину Самарскую удивляет и возмущает порой, как много сейчас огородов пустует, много заброшенной земли.

— А мы раньше и дома всё сажали, и в колхозе нам выделяли участок, — отмечает ветеран труда. — Пока печь топится, надо всё успеть: воду вскипятить, сготовить еду семье, свиньям. А если хлеб печёшь, вставать нужно в три часа ночи. Хозяйство было большое: держали не только свиней, но и коров, уток, кур, индюков полон двор. А ещё на работу бежать нужно, не опоздать. Занималась я в основном тяжёлым физическим трудом, наравне с мужчинами — в дорожно-строительном управлении, на кирпичном заводе, на железной дороге.

Несёт красоту и добро

Нина Самарская — большая труженица, хлопотунья, светлый и добрый человек. Вырастив и выучив сыновей, стала помогать растить внуков, потом правнуков. Муж ушёл из жизни уже почти 30 лет назад. Нине Григорьевне за 80. Здоровье порой подводит, но она не сдаётся на милость годам, ездит на велосипеде, трудится в огороде, активно участвует в жизни прихода шедокского храма. Знаток огородного дела, она выращивает на участке те культуры, к которым привыкла за свою жизнь. У неё много цветов, чудесные розы разных сортов радуют глаз. Когда к ней приходят за советом, как вырастить ту или иную культуру, женщина с удовольствием делится опытом и никогда не отпустит гостя, не напоив его чаем с ароматным вареньем.

Вот такие они, дети войны. Стальные люди? Да нет, из плоти и крови. Как все мы, болеют и страдают. Но сами себя «вытаскивают из болота», как Мюнхгаузен, потому что ценят жизнь, потому что знают: без их задора, любви, совета людям помоложе будет плохо.

Дети войны — поколение наших родителей, старших братьев и сестёр, поколение не сдающихся старости сильных духом. Дай Бог вам здоровья, дорогие! Живите долго, не покидайте нас!

Лариса Торопова. Фото из архива Нины Самарской и автора.