Три десантника

Есть в календаре такой день, когда мужчины, пренебрегают возрастом и положением, надевают бело-синие тельняшки, венчают головы голубыми беретами и объединившись в компании, оживляют память.

День ВДВ не просто дата в честь определённого рода войск. 2 августа — день единения людей, которые под девизом «никто, кроме нас» всегда в боевой готовности. Некоторые из них остались навечно на местах боёв, перешли в «небесную роту». Другие живут рядом с нами, считая время службы самым важным и значимым жизненным этапом.

Наш рассказ — о трёх десантниках. Они давно не носят погоны, не бегут по сигналу «тревога», но воинская закалка научила их не прогибаться под изменчивый мир,

а быть наравне с ним и не терять лица при любых обстоятельствах.

Боевая юность Александра Попова

Июльский полдень. Уставшее солнце спряталось за ватными облаками. Поколесив по пыльным поселковым улицам Псебая, редакционный автомобиль остановился у справной усадьбы, окружённой зелёными насаждениями.

— Александр Попов, — представился вышедший из калитки хозяин и пригласил в дом. Там, на небольшой кухне, за чаем мы разговорились, вспомнили службу на Кавказе, поделились впечатлениями и мыслями о сегодняшних днях.

— Я окончил школу в Псебае в 1997 году. После выпуска покрутился в посёлке, походил с ребятами по горам, а в октябре меня призвали в армию. Так что расслабиться или разбаловаться не успел, да и не хотел. С детства был приучен к порядку и спорту. Ещё на призывной комиссии меня выделили среди одноклассников и в одном из кабинетов представили какому-то военному.

— Хочешь в десант? Там трудно, но интересно, воином станешь, — заинтриговал он и, не дождавшись внятного ответа, записал данные в блокнот.

Потом была медкомиссия, поездка в Армавир, где нас с парнями проверяли на крутящемся кресле и велосипеде под нагрузкой, а осенью пришла повестка.

— Ты один в команде, поедешь самостоятельно. Посёлок Степной, там встретят, — объявил офицер военкомата и, вручив проездные документы, отправил автобусом в Ростов.

В оборот взяли с первых дней: кроссы, стрельбы, рукопашный бой, потом короткий отдых после обеда и всё по новой, пока не упадёшь от усталости. Учили на совесть. До сих пор помню некоторые тактические приёмы и характеристики оружия. Ну и стреляли до глухоты. Патронов не жалели, как требовал командир роты, мы должны были освоить огневую науку.

Через три месяца нас определили в 173-й отряд спецназа ВДВ, выдали новое обмундирование, снаряжение и дали пару дней на подготовку. Игры кончились, и я стал полноценной боевой единицей, на которую рассчитывают и от которой зависит жизнь всего подразделения.

Спустя пару дней команду посадили в вертолёты и началась реальная боевая служба. На построении усталый капитан объявил, что теперь мы участники операции по поддержанию мира и порядка в Республике Дагестан и что эта операция, по сути, партизанская война, где вчерашним мальчишкам противостоят отряды религиозных фанатиков, желающих отделить Кавказ и создать там непонятный халифат с шариатскими законами. Офицер предупредил, чтобы смотрели в оба, не зевали, не верили, не боялись и не просили. «Вы для них не люди, а существа, типа мышей, и отрезать вам голову – это пропуск в рай», — сказал он.

Александр Попов на некоторое время задумался:

— До службы считал, что десант — сплошная романтика, а когда немножко познал специфику, понял, что был не прав. Да и не стоит ворошить память и рассказывать о тех днях, кроме воспоминаний о друзьях и командирах. К сожалению, излом страны имеет грязное нутро, в которое не стоит погружаться даже в мыслях.

Железный Гончарук

Капитан запаса Пётр Гончарук прошёл школу ВДВ, воевал в Афганистане. Мы встретились с ним у Вечного огня в парке Победы. Он оказался пунктуальным, не забылась военная выправка.

— Пётр Иванович Гончарук, капитан запаса, — представился ветеран боевых действий, прежде чем мы расположились на лавочке.

— Окончил Свердловское военно-политическое училище в 1981 году, но политработником не стал, а добился назначения в воздушно-десантные войска, в учебную дивизию, которая дислоцировалась на территории Литвы, в городке Гайжюнай.

Заместитель командира роты – беспокойная должность. Хватало всего: и солдат, и оружия, и техники, только успевай поворачиваться, чтобы уследить за порученным беспокойным хозяйством. Ну и, конечно, боевая подготовка, прыжки, небо и особенный десантный кураж, ради которых пренебрёг должностью замполита. Я был жадным до службы, — вспоминает десантник, — дневал и ночевал в казарме и познал многое, совершил 872 прыжка и подчинённых солдатиков гонял. Помнил, что десантники — всегда первые и рассчитывают на себя и на товарищей, оказавшихся рядом.

В 1985 году на два года попал в Афганистан. Наша 103-я десантная дивизия стояла в Кабуле, а задачи выполняли в Кандагаре, Хайратоне и Пули-Хумри. Там, в Афганистане, произошла переоценка службы. «Выполни задачу, но сохрани жизни солдат, думай, ничего не принимай на веру и не жалей противника» — усвоил я командирскую аксиому. За участие в операциях награждён орденом Красной Звезды и медалью «За боевые заслуги». За что конкретно — пока не скажу, да и не поймут многие. Но для себя я решил, что награды – это моя оценка за сохранённые солдатские жизни. Великая страна решала великие задачи, и крылатая пехота была ударной силой державы. За такое предназначение, наверное, и чтут наш праздник. А купание в фонтанах, разбивание кирпичей и бутылок – это понты, побочные атрибуты сложившейся легенды. Сейчас я вижу, что великие задачи снова в чести у нашего руководства, а значит, тоже хочу проявить себя. В июне 2024 года написал заявление на имя министра. Просил разрешения участвовать в специальной операции. Здоровья, знаний и опыта хватает. Пока отказали, но я упорный, — заметил бывалый десантник.

Авторитетный Антонов

— Я мостовчанин. Окончил Харьковский государственный университет, — начал рассказ Игорь Антонов о службе в армии. — На старших курсах «заболел» десантом. Буду служить офицером, и непременно в ВДВ, тем более что по моей специальности физика охотно призывали в технические подразделения крылатой гвардии. Так и получилось. В 1982 году распределили в регламентную группу десантно-штурмовой бригады, расположенной в Украинском городке Хырове. Поначалу среди сослуживцев я выглядел слабовато, но с первых дней поставил цель: завоевать авторитет по всем видам подготовки. Поэтому бегал, когда только можно, висел на турниках и старался не пренебрегать любыми занятиями. Поначалу солдаты хихикали, мол, лейтенант сошёл с ума, но через полгода скепсис улетучился.

Они поняли, что настоящий мужчина и на марше — первый, и на спортивном городке — молодец, и за нарушения не спустит. Да и мне было приятно: без снисхождений влился в коллектив кадровых офицеров-десантников и они считали меня своим. Кроме того, за службу совершил 44 прыжка, хотя моя должность позволяла не прыгать. Было жаль, когда увольнялся, ведь такого единения и взаимопомощи не испытывал нигде в жизни. Наверное, без единой воли, прочной спайки и ответственности друг за друга десант не способен выполнять задачи, — считает Антонов.

Рассказанные истории подвели меня к выводу о том, что популярность и вера в магическую силу десантников зиждется на сходстве исторических миссий русского народа и Воздушно-десантных войск. Когда никто не решается одолеть врага, появляются настоящие герои и совершают невозможное. Они становятся символами ратной доблести и образцом служения Отчизне, воплотив в себе черты беззаветного мужества, профессионализма и самопожертвования.

Алексей Модылевский. Фото автора.