Сегодня
19 марта
Валюта
91.87
99.97

Видела фашистов вживую

Наша землячка Нина Цаплина подростком испытала на себе тяготы оккупации. Сегодня мы публикуем её воспоминания.

Нина Андреевна долгие годы работала учителем. Своими воспоминаниями она делилась с учениками и отрядом юных поисковиков под руководством педагога-организатора псебайского ДДТ Валентины Хапёрской. Нина Цаплина ушла из жизни, но сохранились факты, которые проливают свет на прошлое.

 

О начале войны Нина узнала от отца. 22 июня 1941 года он вместе с другими рабочими псебайского лесозавода мазал хату кузнецу Голубову. Там и услышал страшную сводку. Вернувшись домой, мужчина выпалил: «Война, германец напал на Советский Союз». На следующий день отцу пришла повестка из военкомата. 27 июня Нина с мамой пошли провожать его на фронт. В тот день мобилизованные собрались у сельсовета. Вся площадка перед ним была заполнена людьми, стояла полуторка с опрокинутым бортом, а из репродуктора доносился марш «Прощание славянки».

Когда объявили отправку, начался страшный крик. Потеряв сознание, упала одна многодетная мать. Она будто чувствовала, что видит мужа в последний раз. У многих женщин было такое же предчувствие. Отец Нины крепко прижал к себе дочь и запрыгнул в кузов. Машина рванулась с места, и только пыль заклубилась по дороге.

16 августа 1942 года враги появились на улицах Псебая. В первые же дни они создали полицию и избрали старосту. Начались аресты. 20 августа расстреляли четырёх человек: Шилова, Дымского, Токарева и Филина. Тела палачи бросили в сливную яму при вражеской кухне (район нынешней автостанции). Всего в Псебае за время оккупации было убито 14 человек.

Гитлеровцы гоняли детей на строительство железной дороги. Гравий для этого грузовики вывозили из Псебайки и Лабы. Когда машины скапливались, то становились удобной мишенью для наших самолётов. Бомбили воздушные стрелки и гитлеровский гараж. Одна из бомб угодила в левое крыло школы, где находился госпиталь оккупантов. Был убит хирург и несколько солдат.

Позже жители узнали, что к ним прилетали отважные лётчицы Таманского женского авиаполка. Зенитки нацистов располагались у нынешнего стадиона и в районе урочища «Каменная ломка». Чаще всего бомбы падали именно туда.

— Как-то в проулок зашла колонна гитлеровцев — егерей, — вспоминала Нина Цаплина.

— Дойдя до нашего дома, они повалили звено забора и разошлись по всему саду на отдых. Самый здоровый из них начал ботинками бить по яблоне. Кора летела в разные стороны, а плоды сыпались на землю. Пришли ещё двое фашистов с мешками и тесаками и начали собирать наш урожай капусты, а мама смотрела в окно и плакала.

В Псебае оккупанты расселились по кварталам. К нам в зал они притащили огромный топчан с тремя полками и соломенными матрасами. На нижних полках спали пожилые солдаты Жорж Бухнер и Иосиф Гастроштер (их фамилии запомнила по письмам, которые почтальон оставлял на полке в коридоре), наверху — парень Вилли. Потом пришли ещё пятеро фашистов и полезли спать на сеновал. Мама была в ужасе: там она прятала мешок с лучшими вещами из сундука. Утром, когда незваные гости ушли, она побежала туда. Оказалось, что этот мешок они использовали как подушку и не тронули их добро.

Полицаи же рыскали по домам, забирали всё, что им нравилось. Мама не хотела отдавать шапку отца, отороченную мехом, но один из предателей сказал: «Добром не отдашь Андрееву шапку, так явятся фашисты, а у них разговор короткий». Женщине пришлось уступить.

К другим жителям полицаи приходили с гитлеровцами. В доме Шиловых, где глава семьи Яков Васильевич находился на фронте, они рылись в сундуках, выбрасывая вещи на пол. Когда жена фронтовика наклонилась, чтобы убрать их, её ударили ногой в живот и перебили желчный пузырь. Вскоре она умерла.

Скот у людей оккупанты не трогали, по лесу бродили бесчисленные стада брошенной колхозной живности. За зданием нынешней полиции враги устроили бойню. Кровь по деревянным желобкам стекала в Псебайку. Все отходы на машинах они вывозили в конец улицы Советской и скидывали в яму. Там всегда было много людей, которые кормились этими отходами.

Ещё Нина Андреевна рассказывала, что в районе бывшего лесозавода располагался концлагерь. Он захватывал часть сада, где стоял домик охраны. Жена квартального Варвара стирала там бельё и свободно передвигалась по лагерю. Она предупреждала — близко не подходить, а бросать еду пленным через изгородь. Нина с друзьями в вёдрах носили туда картошку, сушки, огурцы, куски хлеба. Голодные, измученные солдаты накидывались на еду.

Охранники не обращали внимания на детей. Лишь один фриц кричал им вслед и грозил автоматом. Он же всё время ходил с доской и безжалостно бил пленных. В конце ноября узников построили в колонну и погнали в сторону заповедника.

Новый 1943 год фашисты отметили весело и шумно. Грохот от стрельбы слышался повсюду. А в конце января они уже убегали, поджав хвосты. Люди вздохнули с облегчением, но до победы было ещё далеко. В каждом доме ждали возвращения фронтовиков.

— Вестей от отца не было, но верили, что он жив, — говорила Нина Цаплина, — пока на наши многочисленные запросы не пришло извещение о том, что отец погиб 29 ноября 1941 года.

Виола Крапивина. Фото предоставлено Ольгой Цаплиной.

 

Опубликовано 27 янв 2023 | 217 просмотров

Оставить комментарий

* Обязательно к заполнению